четверг, 5 июля 2012 г.

Читинские «воробьи» Часть 2

Выступая на совещании по финансово-экономическим вопросам при Государственном банке, один из докладчиков говорил: «Таким образом, при заботливой охране иена завоевывает права гражданства на нашем денежном рынке. В то же время предоставленный воле стихий и чужестранных ловчих русский денежный знак переживает лихорадочное состояние с резкими колебаниями и беспредельным понижением».
Семенов по своему усмотрению управлял золотым запасом, оказавшимся в его распоряжении. А попало к нему 711 ящиков с ценностями на сумму до 90 миллионов рублей золотом.
Ценности утекали за границу — в Японию. 2 июня 1920 года в газете «Джапан кроникл» появилась любопытная заметка. В ней сообщалось, что из Дайрена в Осаку привезено на пароходе «Харбин-мару» золото на сумму два с половиной миллиона иен. Деньги помещены в Осакское отделение Японского банка. Газета прямо намекала, что это деньги, награбленные Семеновым.

Другая газета, «Осака майнити», 3 июля 1920 года писала: «В связи с предстоящим падением Семенова перед Японией встает ряд трудных вопросов. В настоящее время в Порт-Артуре Семенов держит 30000000 долларов золотом...»
Пока «правитель» устраивал собственные финансовые дела, «голубки» и «воробьи» превращались в бумажки, не имевшие никакой покупательной силы. За иену их в июле 1920 года отдавали по 25—30 тысяч рублей.
Исследователь денежного обращения в годы Гражданской войны в Сибири и на Дальнем Востоке А.И. По-гребецкий приводил такие факты.
Август 1920 года. Житель Читы собирался на базар за продуктами. С этой целью подряжался извозчик с пролеткой, на которую укладывали огромный куль, набитый «голубками» для приобретения провизии. Второй такой куль наполняли деньгами, которыми предполагалось расплатиться с извозчиком за рейс на базар и обратно. Случалось, что деньги занимали в пролетке столько места, что нанимателю некуда было сесть, и он шагал рядом на своих двоих.
Примечательная деталь: деньги, доставлявшиеся в хранилища Госбанка в мешках, никто не пересчитывал. Учет велся на глазок, по объему бумаги. Чтобы компенсировать возможный просчет, сверх объявленной суммы в мешках сдатчик оставлял банку от 500 тысяч до одного миллиона «голубков».
— Пустой бумага был! Поганый — совсем покупай не годился. •— Так подвел Мунхо Цибиков итог рассказу о знакомых ему по личному опыту забайкальских «голубках».
И еще бы не быть им пустой бумагой! Всего за восемь месяцев пребывания у власти семеновские финансисты откатали на печатных станках «воробьев» на сумму один миллиард 200 миллионов, «голубков» — на восемь миллиардов 600 миллионов рублей. Всего на девять миллиардов 800 миллионов при золотом обеспечении всего на 500 тысяч рублей!
Заключительным актом разграбления читинского золотого запаса стал приказ «правителя» по белой армии. «Желая поставить армию, — говорилось в нем, — вне зависимости от переговоров и политических соглашений, атаман Семенов приказал немедленно выдать из золотого запаса 350 пудов золота (7 000 000 рублей) на нужды полевого казначейства».
«Ни один рубль из этого запаса, — писал А.И. По-гребецкий, — не поступил и никогда не поступит в кассу Российского государства».
Старый забайкалец Шилов рассказывал мне о виденном им в годы Гражданской войны эпизоде. Семе-новцы отступали, Снаряд попал в пароконную телегу. В воздух взлетели тысячи «голубков». И никто из проходивших мимо даже из любопытства не взял ни одной бумажки. Они и на самокрутки не годились — горели плохо и сильно горчили...

В сентябре 1920 года атаман Семенов перешел границу России и укрылся в Маньчжурии.
Ровно двадцать четыре года спустя — в сентябре 1945 года — он был задержан после разгрома японской Квантунской армии. По приговору Верховного суда СССР Семенова казнили.
Казалось бы, серая, как и атаманские «воробьи», история окончилась. Но в 1991 году корреспондент ТАСС В. Головкин, работавший в Японии, решил выяснить судьбу российского золота, которое при содействии атамана Семенова попало в хранилища японского банка «Иокогама Сиокин Гинко» и бесследно исчезло. Директор информационной службы «Кокусай Токио пресс» господин Кодзи Обаяси сообщил, что обнаружил в государственной парламентской библиотеке Японии неизвестные ранее материалы, которые неопровержимо свидетельствуют, что в 20-х годах в одном из японских банков находилась крупная сумма денег, образованная за счет продажи русского золота.
Найденные К. Обаяси документы представляли собой огромное судебное дело объемом 1200 страниц, касавшееся русского золота. Оно было доставлено в Японию в сентябре 1920 года из Читинского отделения Государственного банка через порт Дайрен в Маньчжурии. Согласно приказу атамана Семенова золото предназначалось якобы для закупок оружия. Попав в Японию, ценности оказалось в распоряжении российского военного агента (военного атташе) в Токио генерал-майора М. Под-тягина. Тот обратил золото в деньги, продав его на сумму 1,4 миллиона иен, однако на вооружение успел израсходовать только 300 тысяч. Оставшиеся 1,1 миллиона иен находились на счетах банка «Иокогама Сиокин Гинко» как официальное достояние России.
Бежав из Забайкалья, атаман Семенов воспылал желанием «приватизировать» золото, которое Подтягин оформил как государственное имущество. Для этого и пришлось затеять судебный процесс. От имени Семенова его вели два японца, один из которых был сотрудником японской военной разведки. Процесс тянулся семь лет. В конце концов стороны, как говорится в материалах дела, пришли к «внесудебному компромиссу», который, как считает Кобаяси, заключался в том, что вся сумма была поделена между японскими военными, Семеновым и Подтягиным. Дальнейшая судьба этих средств неизвестна.
Кобаяси, как сообщалось в печати, убежден, что помимо «дела Подтягина» в Токио в те годы проходил еще один «золотой процесс», который, по некоторым данным, вел колчаковский генерал Павел Петров. Он летом 1919 года передал «на хранение» японским военным властям 22 ящика с частью российского золотого запаса, для того чтобы спасти его от красных. Сын генерала Сергей Петров, проживавший в Калифорнии, утверждал, что на расписке о получении ценностей стояла подпись некоего японского полковника Идзоме. Расследование этого заявления показало, что, действительно, на Дальнем Востоке в указанные времена в составе оккупационных японских войск служил полковник военной разведки Рокуро Идзоме.
Конечно, вернуть украденное «борцами» за свободу России уже никогда не удастся, но знать и помнить о фактах такого рода всегда полезно.

Комментариев нет:

Отправить комментарий